Пространство, в котором работал Иван Тимофеевич, было огромным, но и мир Надежды Ивановны не замыкался на доме и семье. Она создавала атмосферу уюта, доброты, заботы и о членах семьи, и о соседях по дому, и о многочисленных родственниках и друзьях. Дверь в доме директора завода была открыта для всех. Наталья Ивановна часто рассказывала, какие посиделки и чаепития они устраивали
летними вечерами во дворе. Сюда приходили взрослые и молодёжь, а уж детворы, которая носилась по двору, было не сосчитать. Под огромную липу выносили столы, накрывали всем миром: кто чай принесёт, кто пирожки, домашнее варенье, мёд, присланный родственниками из деревни…
Взрослые вели неспешные беседы, а дети качались на самодельных качелях, играли, шумели, но их никто не прогонял.
В день, когда хоронили Надежду Ивановну, было очень солнечно и морозно. Мы приехали на кладбище, вышли из автобуса и двинулись по аллее. Яркое солнце слепило глаза. Мы подошли к семейной оградке, за которой покоились
Иван Тимофеевич и Женя. Встали для прощания вокруг могилы. Опустили гроб, было очень тихо, безветренно, и вдруг сам по себе с сосен стал осыпаться снег сверкающей тонкой кисеёй. Снежинки блестели на солнце, лёгкий шёпот
и… ощущение, что кто-то рядом с тобой. Странно, это не вызывало чувство страха или грусти, мы смотрели друг на друга и улыбались. Наверное, Иван Тимофеевич поприветствовал нас.
У памяти своя тропа,
Свои нечитанные строки,
Свои особые истоки,
Своя особая судьба.
Её храня, её держись —
И суть её понятней станет:
Уходит жизнь — приходит память,
А память возрождает жизнь…
Ольга Долгих
***
Для меня бабушка — олицетворение добра, уюта, любви, заботы. Мама
рассказывала, что бабушка Надя всегда и во всём помогала нашей семье. Пока я был маленьким, постоянно нянчилась со мной, помогала кормить, купать, а
когда подрос — воспитывать меня. Каждый день зимой, рано утром, даже в лютые морозы она приходила за мной, укутывала тёплой шалью и везла на санках к себе домой, а мама шла на работу (мы жили на Динасе на улице 50 лет СССР, «на горе», а бабушка с дедушкой жили на улице Свердлова).
Когда ходил в детский садик, был очень озорным ребёнком, но бабушка мне всё позволяла. И делала это с любовью, не ругала. Если я появлялся в доме бабушки с дедушкой (мы приходили с мамой или бабушкой), дедушка Ваня неизменно со
второго этажа громогласно спрашивал: «Чей я слышу голос?». Войдя, я сразу начинал носиться как ураган по всей квартире, запрыгивая на диваны, кровати, из комнаты в комнату, из одного конца в другой (благо квартира у них большая и
было где развернуться проказнику). Мог так бегать в течение 20-30 минут. А бабушка с улыбкой приговаривала: «Откуда у тебя столько энергии? Когда ты наконец угомонишься?». Помню, напроказничал: скидал в ванну разные
бабушкины и дедушкины вещи, насыпал стиральный порошок, включил воду и во всё это ещё добавил золы из печки. После чего с гордым видом пришел на кухню к бабушке и сказал: «Бабушка, посмотри, что я наделал».
Бабушка очень хорошо готовила. Вкусным было всё, но особенно вкусными были пироги с капустой, мясом, малиной, яблоками — настоящие шедевры кулинарии.
Ещё с детства мне запомнился праздник Пасхи. И прежде всего из-за вкуснейших куличей с изюмом и творожной пасхи, которую делала бабушка.
Очень нравился День Победы. В этот великий праздник мы всей семьёй шли на митинг в сквер к Вечному огню. После митинга была прекрасная традиция: мы все
приходили к бабушке с дедушкой домой и за праздничным столом смотрели военный парад.
Бабушка Надя очень любила смотреть хоккей, особенно когда играла наша сборная команда. Эту любовь она передала и мне — я с детства знал всех наших легендарных хоккеистов, таких как Крутов, Ларионов, Макаров, Касатонов,
Фетисов.
Благодаря бабушке я стал рисовать, полюбил чтение и музыку, потому что у бабушки с дедушкой был проигрыватель для пластинок. Я мог часами слушать виниловые пластинки со сказками, детскими историями и песенками. Многие песни и сказки знал наизусть, моей любимой была пластинка про приключения Робин Гуда.
Часто бабушка с дедушкой садились на диван и говорили: «Ну что, Алёшенька,
споёшь нам что-нибудь?» Я вставал посреди комнаты и пел им под пластинку, а они мне обязательно аплодировали.
Также запомнилось, как бабушка вела финансовый учёт, планировала бюджет семьи. У бабушки Нади была расчерченная тетрадь, в которую она скрупулёзно записывала все доходы и расходы. Я был очень рад, когда она мне позволяла
расчерчивать эту тетрадь по линеечке. У бабушки всегда всё было чётко, во всём был порядок.
Когда я стал ходить в школу, мы вместе с бабушкой трудились в огороде на свежем воздухе. Она говорила: «Алёша, ты вырос на навозной куче, поэтому тебе так нравится работать на земле в огороде». Я спрашивал: «Как это — вырос на навозной куче?» И бабушка отвечала: «Когда ты был совсем маленький и тебя возили в детской коляске, весной привозили большую кучу навоза, удобрений. Вся семья на носилках таскала этот навоз на огород, а чтобы ты был под присмотром, детскую коляску ставили рядом с кучей навоза».
Бабушка умела поставить передо мной трудовую задачу так, что я с удовольствием делал всё, что нужно. А она всегда любовно хвалила меня: «Алёшенька, ты у меня самый лучший помощник! Как у тебя всё быстро и хорошо получается, какой ты у меня молодец!» — и мне хотелось снова и снова приходить и помогать бабушке.
Ещё бабушка Надя очень любила собирать грибы. Она, не спеша, с корзиной
ходила по лесу, рассказывала мне интересные истории. Поскольку я был ещё маленький, она, как увидит гриб, говорила мне: «Алёша, ну-ка, сходи, посмотри под тем деревцем, ничего там не растёт?» Я с радостью бежал обследовать место под деревцем и неизменно возвращался с грибом или даже несколькими. Мне это очень нравилось и вызывало неописуемый восторг.
Для меня бабушка Надя — это идеал бабушки, которая всегда играет с ребёнком, рассказывает интересные истории и сказки, печёт вкусные пироги, разрешает проказничать и очень сильно его любит. Во многом благодаря бабушке у меня было счастливое детство.
Алексей Невьянцев
***
…Я увидела Ивана Тимофеевича в роли директора. Встреча состоялась, когда нас пригласили на завод на празднование Дня металлургов. Тогда и с Надеждой
Ивановной познакомилась. За годы общения поняла, что он очень любил жену, ни
разу не слышала, чтобы говорил о ней без улыбки. Любящей улыбки. Такое было впечатление, что они совсем недавно познакомились и совсем недавно стали жить вместе.
Весь дом, семейное благополучие держались на Надежде Ивановне. Она была волевая женщина, сильная и, как мне кажется, создавая семью, создала и такого Губко, каким он стал. Кстати, Надежда Ивановна стряпала вкуснейшие пироги, приносила в больницу для всего персонала, когда лежал на лечении Иван Тимофеевич.
Ольга Бассалаева, врач
***
Жили в коттеджах люди известные на посёлке, интеллигентные и простые в общении. Без ссор, сплетен и пересудов. К молодым относились как к детям. Не было случая, чтобы ругали нас, делали замечания серьёзные. Мы ведь по молодости бесшабашные были. Зимой между коттеджами наши мужчины построили горку для детей. Запомнился и такой случай: отмечали юбилей детского сада, и вечером
захотелось с горки покататься. Я вынесла деревянные пельменные доски, и пошло веселье! Скатывались — и бряк в стену дома Губко. Утром встречаемся с Надеждой Ивановной, мы одновременно выходили из дома на работу — она спокойно, с улыбкой: «Вчера, Верочка, гости у вас были. Хорошо порезвились?» Но — никакого недовольства. Мне, конечно, неловко было, засмущалась. Они по-родительски опекали нас, молодых. Как снег весной сойдёт, начинаем участки чистить, цветы
высаживать. У Надежды Ивановны были самые шикарные цветники, на участке росли яблони, берёзки, ёлочки. И мы старались не отставать. Она же делилась рассадой, саженцами, учила выращивать овощи, цветы.
…Первое впечатление от встречи с Надеждой Ивановной — строгая, неприступная, прямая спина, высоко поднятая голова. Был в ней какой-то стержень. Выделялась своей статью, словно говорила: я тут главная. Помню, у неё был белый, пуховый, ажурной вязки платок. Наденет его — королева! Всегда сдержанная: лишнего не скажет, не станет обсуждать кого-либо, обо всём имела своё мнение. Но когда узнаешь её ближе, понимаешь, что она и добрая, и отзывчивая.
Мы с Надеждой Ивановной особенно сблизились, когда умер Женя. Я с маленькой дочкой постоянно гуляла в малом сквере. Как-то раз мы вышли: стоит Надежда Ивановна. Узнав, что мы просто гуляем, присоединилась. По-прежнему спокойная, строгая. Но я видела, чувствовала её отчаяние, боль. За строгостью скрывалось горе: смерть сына подкосила эту, казалось бы, несгибаемую женщину. Хотелось прижать, защитить. Как могла, поддерживала. Мы часто стали вместе прогуливаться. Ходили и ходили по кругу, тихо беседовали, вспоминали, молчали… Прогулки успокаивали Надежду Ивановну.
Вера Тимофеева (Гордынская)
***
— Семью Губко я знаю давно. Я работала в швейной мастерской. Надежда Ивановна часто приходила к нам заказывать одежду всей семье. Из её пальто я шила пальто Наталье. Жили они как все, скромно. Это очень интеллигентная, скромная, добрая семья.
Таисья Прокопьевна Кузнецова
***
— Я был довольно близок к семье Ивана Тимофеевича Губко, тем более что сам он, его жена Надежда Ивановна и их сын Леня побывали на моем операционном столе. Дом Губко был гостеприимным и хлебосольным благодаря заботливой Надежде Ивановне.
Павел Михайлович Тимофеев
***
— Надежда Ивановна была добрым, отзывчивым, щедрым человеком, хорошей матерью и женой, замечательной тещей – у нас с ней никогда не было недоразумений. Умела создать уют дома. Ей нравилось заниматься садоводством – у нее у первой среди соседей созревали помидор, огурец. Надежда Ивановна сама семена и рассаду выращивала. Очень любила цветы. Стряпня всегда отменная была. Пасху вкусную делала, творог брала на рынке.
Помогала Надежда Ивановна многодетным соседям Курносовым овощами, одеждой и на праздники обязательно подарки им делала.
Знаю, что на работе Надежду Ивановну очень уважали, она хорошо знала свою работу, любые проблемы решала. И когда она вышла на пенсию, сотрудницы чуть не плакали, так им было трудно без нее.
А вот застолья с водкой очень не любила. В праздник мы собирались всей дружной семьей — Леонид с Нэлей и мы с Наташей — у старших Губко, они встречали нас нарядными: Надежда Ивановна в красивом платье, с прической, а Иван Тимофеевич в белой вышитой косоворотке. Надежда Ивановна стол накрывала красиво, хлебосольно. Водка всегда стояла в графинчике. Выпьем по две стопки, и графин со стола исчезал, она убирала.
Теща на все руки мастерица была. Когда Алеша родился, она сама шила ему штанишки, пальтишко, рубашки (в магазинах трудно было это купить). Катюше потом платьица шила красивые. К нам ежедневно бегала – помогала купать Алешу. И Катюшку. Она всегда рядышком.
Юрий Николаевич Невьянцев
***
— К Наташе придем — Надежда Ивановна стол накроет в большой комнате. Первый раз, помню, попробовали крюшон. Подала Наташина мама его в серебряном кувшине, хрустальной поварешкой разливала по бокалам. Первый раз икру черную попробовала тоже в семье Губко. А какие вкусные Надежда Ивановна пироги с капустой и блины пекла! Всегда нас хорошо принимали. Надежда Ивановна никогда без дела не сидела, хоть она и женой директора завода была, вязала крючком воротнички, занавески обвязывала, вышивала.
Надежда Аркадьевна Медведева
***
— С Надеждой Ивановной познакомилась, когда училась уже в институте. Пришла к ним домой, Надежда Ивановна усадила нас за стол, вкусности наставила и накапала нам по 3 капли коньяка в чай, и для меня это тоже был поступок.
Вспоминаю Надежду Ивановну с теплотой.
Ольга Николаевна Конюшкова
***
— Надежда Ивановна была гостеприимной и хлебосольной женщиной. Когда бы я ни пришла, встречала радушно. И когда она заболела, я приходила, она брала меня за руку и долго держала, тем самым проявляя радость, так как говорить уже не могла.
Екатерина Васильевна Польшикова
***
— Мама вела учетную книгу, записывала все расходы, рассчитывала деньги так, чтобы не было долга. И нас этому учила. Дома всегда было чисто, уютно. У нас жила племянница мамы, муж ее погиб в финской войне. Мы звали ее няня. Она готовила на всю семью – мама от нее переняла кулинарные способности, а от мамы — Наташа. Когда няня умерла, мама все домашнее хозяйство взяла в свои руки. Дома часто пахло пирогами, что создавало особую атмосферу в семейном очаге. Мама была гостеприимной и хлебосольной хозяйкой, у нас часто были гости. Стол всегда сервировался красиво и непременно со скатертью. Хоть и редко, но если какой-то праздник был в столовой, то мама и туда приносила свои белые накрахмаленные скатерти.
Мама любила вышивать и шить. Шила нам штанишки, пиджачки, рубашки. Папа увлекался хоккеем, и мама с ним вместе смотрела все игры.
Леонид Иванович Губко
***
Поселок Динас не очень большой, и мы все знаем друг друга. Отношения, в большинстве, как между родственниками. Потому, когда заболела Надежда Ивановна, я не раздумывая, согласилась ухаживать за ней. Приходила к ним в дом утром, когда Наташа уже убегала на работу, потому мы писали друг другу записки о том, что произошло за мое дежурство, или Наташа высказывала свои пожелания.
После ухода из жизни Надежды Ивановны мы с Наташей часто встречались в поселке и делились новостями. Она рассказывала мне о своих детях, а я — о своих внуках. Рассказывала о том, как она ухаживала за отцом, какие напутствия он давал, уходя из жизни. Она все делала так, как он советовал, и сожалела, что так рано ушли в мир иной папа и мама. Наташа очень хорошая дочь своих родителей.
Да и у таких родителей, как Иван Тимофеевич и Надежда Ивановна, иначе и быть не могло. Они другого склада, не современные, выгоду не искали, для себя особо ничего не требовали, жили скромно. Когда я пришла, меня удивило и поразило отсутствие роскоши, как, предполагается, должно быть в директорской семье. Было два шифоньера, диван и кровать. Сантехника плохая, ни одна форточка не закрывается. Я как-то сказала Наташе:
— Что же это, директору завода не могут сделать хорошо? !
Она лишь улыбнулась. Вскоре перестал телефон работать, Наташа, уходя на работу, наказала мне:
— Нина Васильевна, придут телефон делать, заплатите, вот деньги.
Я возмутилась:
— Неужели завод бесплатно не может монтера послать, ведь жена директора болеет, вы на заводе работаете?
Она в ответ:
— Не надо, я все сама.
Я рада, что в трудную минуту помогла Наташе, ухаживая за Надеждой Ивановной, и делала это с удовольствием. А ночами Наташа спала рядом с мамой, ночи-то всякие бывают, когда человек болен, порой и не до сна. А ведь утром на работу, да и семье внимание надо уделить. Но Наташа справлялась.
Она любила жизнь, радовалась каждому прожитому дню. Любила все и всех, кто ее окружал. Любила животных, даже бездомных собачек. Мы с ней оставляли косточки после приготовления еды, и она выносила их этим собакам. И радовалась, что я поддерживала ее и в этом.
В народе говорят: врач от бога, артист от бога, а Наташа и то, и многое другое. Потому, наверное, несмотря, на короткую жизнь, она миссию свою выполнила сполна.
Я часто вспоминаю Надежду Ивановну и Наташу. На мой взгляд, они обе – образы некрасовских женщин, такие же статные, высокие:
Есть женщины в русских селеньях
С спокойною важностью лиц,
С красивою силой в движеньях,
С походкой, со взглядом цариц.
Их разве слепой не заметит,
А зрячий о них говорит:
«Пройдет — словно солнце осветит!
Посмотрит — рублем подарит!»
***
Пространство, в котором работал Иван Тимофеевич, было огромным, но и мир Надежды Ивановны не замыкался на доме и семье. Она создавала атмосферу уюта, доброты, заботы и о членах семьи, и о соседях по дому, и о многочисленных родственниках и друзьях. Дверь в доме директора завода была открыта для всех. Наталья Ивановна часто рассказывала, какие посиделки и чаепития они устраивали
летними вечерами во дворе. Сюда приходили взрослые и молодёжь, а уж детворы, которая носилась по двору, было не сосчитать. Под огромную липу выносили столы, накрывали всем миром: кто чай принесёт, кто пирожки, домашнее варенье, мёд, присланный родственниками из деревни…
Взрослые вели неспешные беседы, а дети качались на самодельных качелях, играли, шумели, но их никто не прогонял.
В день, когда хоронили Надежду Ивановну, было очень солнечно и морозно. Мы приехали на кладбище, вышли из автобуса и двинулись по аллее. Яркое солнце слепило глаза. Мы подошли к семейной оградке, за которой покоились
Иван Тимофеевич и Женя. Встали для прощания вокруг могилы. Опустили гроб, было очень тихо, безветренно, и вдруг сам по себе с сосен стал осыпаться снег сверкающей тонкой кисеёй. Снежинки блестели на солнце, лёгкий шёпот
и… ощущение, что кто-то рядом с тобой. Странно, это не вызывало чувство страха или грусти, мы смотрели друг на друга и улыбались. Наверное, Иван Тимофеевич поприветствовал нас.
У памяти своя тропа,
Свои нечитанные строки,
Свои особые истоки,
Своя особая судьба.
Её храня, её держись —
И суть её понятней станет:
Уходит жизнь — приходит память,
А память возрождает жизнь…
***
Для меня бабушка — олицетворение добра, уюта, любви, заботы. Мама
рассказывала, что бабушка Надя всегда и во всём помогала нашей семье. Пока я был маленьким, постоянно нянчилась со мной, помогала кормить, купать, а
когда подрос — воспитывать меня. Каждый день зимой, рано утром, даже в лютые морозы она приходила за мной, укутывала тёплой шалью и везла на санках к себе домой, а мама шла на работу (мы жили на Динасе на улице 50 лет СССР, «на горе», а бабушка с дедушкой жили на улице Свердлова).
Когда ходил в детский садик, был очень озорным ребёнком, но бабушка мне всё позволяла. И делала это с любовью, не ругала. Если я появлялся в доме бабушки с дедушкой (мы приходили с мамой или бабушкой), дедушка Ваня неизменно со
второго этажа громогласно спрашивал: «Чей я слышу голос?». Войдя, я сразу начинал носиться как ураган по всей квартире, запрыгивая на диваны, кровати, из комнаты в комнату, из одного конца в другой (благо квартира у них большая и
было где развернуться проказнику). Мог так бегать в течение 20-30 минут. А бабушка с улыбкой приговаривала: «Откуда у тебя столько энергии? Когда ты наконец угомонишься?». Помню, напроказничал: скидал в ванну разные
бабушкины и дедушкины вещи, насыпал стиральный порошок, включил воду и во всё это ещё добавил золы из печки. После чего с гордым видом пришел на кухню к бабушке и сказал: «Бабушка, посмотри, что я наделал».
Бабушка очень хорошо готовила. Вкусным было всё, но особенно вкусными были пироги с капустой, мясом, малиной, яблоками — настоящие шедевры кулинарии.
Ещё с детства мне запомнился праздник Пасхи. И прежде всего из-за вкуснейших куличей с изюмом и творожной пасхи, которую делала бабушка.
Очень нравился День Победы. В этот великий праздник мы всей семьёй шли на митинг в сквер к Вечному огню. После митинга была прекрасная традиция: мы все
приходили к бабушке с дедушкой домой и за праздничным столом смотрели военный парад.
Бабушка Надя очень любила смотреть хоккей, особенно когда играла наша сборная команда. Эту любовь она передала и мне — я с детства знал всех наших легендарных хоккеистов, таких как Крутов, Ларионов, Макаров, Касатонов,
Фетисов.
Благодаря бабушке я стал рисовать, полюбил чтение и музыку, потому что у бабушки с дедушкой был проигрыватель для пластинок. Я мог часами слушать виниловые пластинки со сказками, детскими историями и песенками. Многие песни и сказки знал наизусть, моей любимой была пластинка про приключения Робин Гуда.
Часто бабушка с дедушкой садились на диван и говорили: «Ну что, Алёшенька,
споёшь нам что-нибудь?» Я вставал посреди комнаты и пел им под пластинку, а они мне обязательно аплодировали.
Также запомнилось, как бабушка вела финансовый учёт, планировала бюджет семьи. У бабушки Нади была расчерченная тетрадь, в которую она скрупулёзно записывала все доходы и расходы. Я был очень рад, когда она мне позволяла
расчерчивать эту тетрадь по линеечке. У бабушки всегда всё было чётко, во всём был порядок.
Когда я стал ходить в школу, мы вместе с бабушкой трудились в огороде на свежем воздухе. Она говорила: «Алёша, ты вырос на навозной куче, поэтому тебе так нравится работать на земле в огороде». Я спрашивал: «Как это — вырос на навозной куче?» И бабушка отвечала: «Когда ты был совсем маленький и тебя возили в детской коляске, весной привозили большую кучу навоза, удобрений. Вся семья на носилках таскала этот навоз на огород, а чтобы ты был под присмотром, детскую коляску ставили рядом с кучей навоза».
Бабушка умела поставить передо мной трудовую задачу так, что я с удовольствием делал всё, что нужно. А она всегда любовно хвалила меня: «Алёшенька, ты у меня самый лучший помощник! Как у тебя всё быстро и хорошо получается, какой ты у меня молодец!» — и мне хотелось снова и снова приходить и помогать бабушке.
Ещё бабушка Надя очень любила собирать грибы. Она, не спеша, с корзиной
ходила по лесу, рассказывала мне интересные истории. Поскольку я был ещё маленький, она, как увидит гриб, говорила мне: «Алёша, ну-ка, сходи, посмотри под тем деревцем, ничего там не растёт?» Я с радостью бежал обследовать место под деревцем и неизменно возвращался с грибом или даже несколькими. Мне это очень нравилось и вызывало неописуемый восторг.
Для меня бабушка Надя — это идеал бабушки, которая всегда играет с ребёнком, рассказывает интересные истории и сказки, печёт вкусные пироги, разрешает проказничать и очень сильно его любит. Во многом благодаря бабушке у меня было счастливое детство.
***
…Я увидела Ивана Тимофеевича в роли директора. Встреча состоялась, когда нас пригласили на завод на празднование Дня металлургов. Тогда и с Надеждой
Ивановной познакомилась. За годы общения поняла, что он очень любил жену, ни
разу не слышала, чтобы говорил о ней без улыбки. Любящей улыбки. Такое было впечатление, что они совсем недавно познакомились и совсем недавно стали жить вместе.
Весь дом, семейное благополучие держались на Надежде Ивановне. Она была волевая женщина, сильная и, как мне кажется, создавая семью, создала и такого Губко, каким он стал. Кстати, Надежда Ивановна стряпала вкуснейшие пироги, приносила в больницу для всего персонала, когда лежал на лечении Иван Тимофеевич.
***
Жили в коттеджах люди известные на посёлке, интеллигентные и простые в общении. Без ссор, сплетен и пересудов. К молодым относились как к детям. Не было случая, чтобы ругали нас, делали замечания серьёзные. Мы ведь по молодости бесшабашные были. Зимой между коттеджами наши мужчины построили горку для детей. Запомнился и такой случай: отмечали юбилей детского сада, и вечером
захотелось с горки покататься. Я вынесла деревянные пельменные доски, и пошло веселье! Скатывались — и бряк в стену дома Губко. Утром встречаемся с Надеждой Ивановной, мы одновременно выходили из дома на работу — она спокойно, с улыбкой: «Вчера, Верочка, гости у вас были. Хорошо порезвились?» Но — никакого недовольства. Мне, конечно, неловко было, засмущалась. Они по-родительски опекали нас, молодых. Как снег весной сойдёт, начинаем участки чистить, цветы
высаживать. У Надежды Ивановны были самые шикарные цветники, на участке росли яблони, берёзки, ёлочки. И мы старались не отставать. Она же делилась рассадой, саженцами, учила выращивать овощи, цветы.
…Первое впечатление от встречи с Надеждой Ивановной — строгая, неприступная, прямая спина, высоко поднятая голова. Был в ней какой-то стержень. Выделялась своей статью, словно говорила: я тут главная. Помню, у неё был белый, пуховый, ажурной вязки платок. Наденет его — королева! Всегда сдержанная: лишнего не скажет, не станет обсуждать кого-либо, обо всём имела своё мнение. Но когда узнаешь её ближе, понимаешь, что она и добрая, и отзывчивая.
Мы с Надеждой Ивановной особенно сблизились, когда умер Женя. Я с маленькой дочкой постоянно гуляла в малом сквере. Как-то раз мы вышли: стоит Надежда Ивановна. Узнав, что мы просто гуляем, присоединилась. По-прежнему спокойная, строгая. Но я видела, чувствовала её отчаяние, боль. За строгостью скрывалось горе: смерть сына подкосила эту, казалось бы, несгибаемую женщину. Хотелось прижать, защитить. Как могла, поддерживала. Мы часто стали вместе прогуливаться. Ходили и ходили по кругу, тихо беседовали, вспоминали, молчали… Прогулки успокаивали Надежду Ивановну.
***
— Семью Губко я знаю давно. Я работала в швейной мастерской. Надежда Ивановна часто приходила к нам заказывать одежду всей семье. Из её пальто я шила пальто Наталье. Жили они как все, скромно. Это очень интеллигентная, скромная, добрая семья.
***
— Я был довольно близок к семье Ивана Тимофеевича Губко, тем более что сам он, его жена Надежда Ивановна и их сын Леня побывали на моем операционном столе. Дом Губко был гостеприимным и хлебосольным благодаря заботливой Надежде Ивановне.
***
— Надежда Ивановна была добрым, отзывчивым, щедрым человеком, хорошей матерью и женой, замечательной тещей – у нас с ней никогда не было недоразумений. Умела создать уют дома. Ей нравилось заниматься садоводством – у нее у первой среди соседей созревали помидор, огурец. Надежда Ивановна сама семена и рассаду выращивала. Очень любила цветы. Стряпня всегда отменная была. Пасху вкусную делала, творог брала на рынке.
Помогала Надежда Ивановна многодетным соседям Курносовым овощами, одеждой и на праздники обязательно подарки им делала.
Знаю, что на работе Надежду Ивановну очень уважали, она хорошо знала свою работу, любые проблемы решала. И когда она вышла на пенсию, сотрудницы чуть не плакали, так им было трудно без нее.
А вот застолья с водкой очень не любила. В праздник мы собирались всей дружной семьей — Леонид с Нэлей и мы с Наташей — у старших Губко, они встречали нас нарядными: Надежда Ивановна в красивом платье, с прической, а Иван Тимофеевич в белой вышитой косоворотке. Надежда Ивановна стол накрывала красиво, хлебосольно. Водка всегда стояла в графинчике. Выпьем по две стопки, и графин со стола исчезал, она убирала.
Теща на все руки мастерица была. Когда Алеша родился, она сама шила ему штанишки, пальтишко, рубашки (в магазинах трудно было это купить). Катюше потом платьица шила красивые. К нам ежедневно бегала – помогала купать Алешу. И Катюшку. Она всегда рядышком.
***
— К Наташе придем — Надежда Ивановна стол накроет в большой комнате. Первый раз, помню, попробовали крюшон. Подала Наташина мама его в серебряном кувшине, хрустальной поварешкой разливала по бокалам. Первый раз икру черную попробовала тоже в семье Губко. А какие вкусные Надежда Ивановна пироги с капустой и блины пекла! Всегда нас хорошо принимали. Надежда Ивановна никогда без дела не сидела, хоть она и женой директора завода была, вязала крючком воротнички, занавески обвязывала, вышивала.
***
— С Надеждой Ивановной познакомилась, когда училась уже в институте. Пришла к ним домой, Надежда Ивановна усадила нас за стол, вкусности наставила и накапала нам по 3 капли коньяка в чай, и для меня это тоже был поступок.
Вспоминаю Надежду Ивановну с теплотой.
***
— Надежда Ивановна была гостеприимной и хлебосольной женщиной. Когда бы я ни пришла, встречала радушно. И когда она заболела, я приходила, она брала меня за руку и долго держала, тем самым проявляя радость, так как говорить уже не могла.
***
— Мама вела учетную книгу, записывала все расходы, рассчитывала деньги так, чтобы не было долга. И нас этому учила. Дома всегда было чисто, уютно. У нас жила племянница мамы, муж ее погиб в финской войне. Мы звали ее няня. Она готовила на всю семью – мама от нее переняла кулинарные способности, а от мамы — Наташа. Когда няня умерла, мама все домашнее хозяйство взяла в свои руки. Дома часто пахло пирогами, что создавало особую атмосферу в семейном очаге. Мама была гостеприимной и хлебосольной хозяйкой, у нас часто были гости. Стол всегда сервировался красиво и непременно со скатертью. Хоть и редко, но если какой-то праздник был в столовой, то мама и туда приносила свои белые накрахмаленные скатерти.
Мама любила вышивать и шить. Шила нам штанишки, пиджачки, рубашки. Папа увлекался хоккеем, и мама с ним вместе смотрела все игры.
***
Поселок Динас не очень большой, и мы все знаем друг друга. Отношения, в большинстве, как между родственниками. Потому, когда заболела Надежда Ивановна, я не раздумывая, согласилась ухаживать за ней. Приходила к ним в дом утром, когда Наташа уже убегала на работу, потому мы писали друг другу записки о том, что произошло за мое дежурство, или Наташа высказывала свои пожелания.
После ухода из жизни Надежды Ивановны мы с Наташей часто встречались в поселке и делились новостями. Она рассказывала мне о своих детях, а я — о своих внуках. Рассказывала о том, как она ухаживала за отцом, какие напутствия он давал, уходя из жизни. Она все делала так, как он советовал, и сожалела, что так рано ушли в мир иной папа и мама. Наташа очень хорошая дочь своих родителей.
Да и у таких родителей, как Иван Тимофеевич и Надежда Ивановна, иначе и быть не могло. Они другого склада, не современные, выгоду не искали, для себя особо ничего не требовали, жили скромно. Когда я пришла, меня удивило и поразило отсутствие роскоши, как, предполагается, должно быть в директорской семье. Было два шифоньера, диван и кровать. Сантехника плохая, ни одна форточка не закрывается. Я как-то сказала Наташе:
— Что же это, директору завода не могут сделать хорошо? !
Она лишь улыбнулась. Вскоре перестал телефон работать, Наташа, уходя на работу, наказала мне:
— Нина Васильевна, придут телефон делать, заплатите, вот деньги.
Я возмутилась:
— Неужели завод бесплатно не может монтера послать, ведь жена директора болеет, вы на заводе работаете?
Она в ответ:
— Не надо, я все сама.
Я рада, что в трудную минуту помогла Наташе, ухаживая за Надеждой Ивановной, и делала это с удовольствием. А ночами Наташа спала рядом с мамой, ночи-то всякие бывают, когда человек болен, порой и не до сна. А ведь утром на работу, да и семье внимание надо уделить. Но Наташа справлялась.
Она любила жизнь, радовалась каждому прожитому дню. Любила все и всех, кто ее окружал. Любила животных, даже бездомных собачек. Мы с ней оставляли косточки после приготовления еды, и она выносила их этим собакам. И радовалась, что я поддерживала ее и в этом.
В народе говорят: врач от бога, артист от бога, а Наташа и то, и многое другое. Потому, наверное, несмотря, на короткую жизнь, она миссию свою выполнила сполна.
Я часто вспоминаю Надежду Ивановну и Наташу. На мой взгляд, они обе – образы некрасовских женщин, такие же статные, высокие:
Есть женщины в русских селеньях
С спокойною важностью лиц,
С красивою силой в движеньях,
С походкой, со взглядом цариц.
Их разве слепой не заметит,
А зрячий о них говорит:
«Пройдет — словно солнце осветит!
Посмотрит — рублем подарит!»